Под созвездием северных ''Крестов'' - Страница 49

К оглавлению

49

Кажется, и шлюшка Катька перестала притворяться – охала-стонала сейчас не по долгу службы, а по велению естества. Она почувствовала, что кода близится, это возбудило ее уж совсем нешуточным образом – она вдруг принялась отчаянно материться, ее ноготки заскребли по столешнице. На пол полетела буженина. Все это еще больше завело и без того заведенного Карташа.

Маша…

Закричали оба. Карташ с силой сжал ее бедра – будут у нее синяки от мужских пальцев. Катька выгнулась дугой и далеко запрокинула голову. И Карташ отвалился от нее без сил, опустошенный до донышка, выжатый, как канарейка из известного анекдота…

…Уложились минут за пятнадцать. Половину полуторалитрового сока Алексей выхлестал чуть ли не в один глоток. Потом откинулся в стоматологическом кресле и оставшуюся половину щедро, но аккуратно, не проливая, разбавил водкой. И почувствовал себя новым человеком.

– И? Как тебе? – спросил он расслабленно – а что еще можно спросить у шалавы после оплаченного акта?

Катерина, нимало наготы не стесняясь, тем временем еще хлебнула из стаканчика, закушала огурчиком и томно посмотрела на него:

– А ты не заметил? Раз пять обкончалась, не меньше… Ни с кем мне еще так хорошо не было…

– Ладно врать-то, – отмахнулся Карташ и глотнул прямо из пакета. Плевать, что запах конвоир учует – все вопросы к лепиле. – Ты лучше вот что… ты скажи, откуда ты тут взялась.

– Да как обычно, – пожала она голыми плечиками. – Твой приятель договорился с кем-то из цириков, цирик договорился с лепилой, потом попросил у начальника разрешения привести сюда свою подружку – мол, нельзя ли ей бесплатно клыки подровнять, потому как зарплата и у него, и у нее маленькая. Начальник дал добро – и че, и вот я здесь… Ну, не знаю, может, как-то иначе теперь все проворачивают, но я сюда как раз таким манером попала…

– Да я не о том. Что за кореш-то мой?

– У тебя корешей здесь нет?

– Вся крытка мои кореша… Просто я думаю, который именно. Чтоб спасибо сказать…

– Э, нет, – хитро улыбнулась Катя. – Он сказал тебе не говорить, хоть пытай…

Час от часу не легче… И Алексей вдруг понял, что дачку с сигаретами и бутылочками прислал тот же самый таинственный благодетель, что и подложил под него Катю. И вот теперь задачка: благодетель ли он или очередной недруг, плетущий свою паутину…

– Но ты уверена, что никто ничего не перепутал и ты пришла именно ко мне?

– Я-то откуда знаю, – фыркнула шлюшка. – Мне заплатили, я и пришла – готовая, как пионерка… А что, не понравилось? Или уже устал?

Алексей тряхнул головой. Бывают случаи, когда много думать вредно для здоровья…

– Зэки не устают, – сказал он нравоучительно. – Зэки отдыхают. Иди-ка сюда.

В общем, он перешагнул границу, отбросил прошлое и вступил в настоящее. Трахнул – да, именно так, а как еще, господа пуритане, назвать сие действо?! – дешевую шалавку, отрекся от мертвых и вернулся в компанию активной, как говорил не самый плохой фантаст, протоплазмы…

И все повторилось – бедное кресло стонало и ходило ходуном под тяжестью двух неугомонных тел. И Карташ всерьез подозревал, что не они первые и не они последние, кто занимается здесь отнюдь не стоматологией.

В сорок минут они уложились.

Алексей уговорил конвоира за долю малую покурить на воздухе, потом зажевал это дело подушечкой «Орбита» и, к превеликому его счастью, когда он вернулся наконец в хату и без сил повалился на шконку, никто из доморощенных сыщиков не унюхал смешанного аромата выпивки и женщины, каждый занимался своими мелкими делами… И Алексей еще раз возблагодарил судьбу. Ведь в противном случае… Вот ведь блин! Он едва не подпрыгнул на шконке.

О чем в первую очередь должны были подумать соседушки по камере, если б поняли, что весь такой подставленный злыми зябами, совершенно одинокий в чужом холодном городе Карташ с насквозь дырявой историей, тем не менее уже получивший небедную передачу от таинственного «благодетеля», – получил теперь еще и сугубо мужское удовольствие? Причем совершенно бесплатно?!

Вот именно. В глазах сокамерников он бы стал не просто подсадкой. Он стал бы провокатором. А как везде и всегда поступали и поступают с провокаторами?..

Значит, это никакой не благодетель. Значит, Карташа и здесь, в «Крестах», пытаются достать, выбить почву из-под ног, лишить опоры… лишить всего, даже случайных приятелей – как лишили любимой женщины…

Глава 17
Ба, знакомые все морды…

– Не, ты че, пень, сёдня, нах, моя очередь на ночь откидываться, нах! – рявкает повсеместно синий от наколок урка с погонялом Коллаборационист и жестом фокусника извлекает из рукава заточку, за долгие прайм-таймовые вечера смастряченную из осколка трехлитровой банки, с обмотанной скотчем «рукоятью». Он здорово похож на Желудка из рекламы «Нате».

– Че, мля?! Сёдня вторник, мля, сёдня я к Люське самоволюсь, ты… это… козел, во! – рычит в ответ налысо бритый зэк по кликухе Дастинхоффман. А этот напоминает актера Юла Бриннера. – Я проплатил легавым, мля, Люська меня ждет у ворот, мля!

– Да я тя, нах, порежу, как шашлык! Нах!!! Коллаборационист кидается на Дастинхоффмана,

но тот не менее неуловимым жестом выхватывает из-за спины, как Завулон в известной киноподелке, вязальную спицу и встречает сокамерника во всеоружии…

Дальнейшее действо, под аккомпанемент «Владимирского централа», пущенного в ритме «сто двадцать ударов в минуту», скрывается заставкой – компьютерно нарисованной колючей проволокой и татуированным кулаком на фоне решетки. И хриплый закадровый голос бодро вещает:

49