Под созвездием северных ''Крестов'' - Страница 63

«Хана», – тоскливо подумал Сергей Давыдов.

Впрочем, ханы пока не наступало. Вместо нее громыхнула цепь, загудел электромотор, и Давыдова потащило вверх… Окончательно придя в себя, он осознал, что его подцепили за наручники крюком и подтянули вверх грузоподъемным устройством под названием тельфер, с помощью которого вытягивают из машин и меняют карбюраторы. Пока ноги Давыдова еще касались пола.

– Здорово, – сказал абсолютно незнакомый Давыдову человек. Он сидел напротив Сергея на стуле и качал в руке пульт управления с тремя кнопками.

Человек этот и по возрасту, и по одежде, и по тому, как себя держал, мог оказаться кем угодно – от мента до бандита. Или… О господи… Неужели хотят его «маздочку» разобрать, а самого закопать где-нибудь на пустыре? Внутри все оборвалось. Стоп, но почему тогда сразу не прикончили?..

О чем никак не мог знать работник гостиницы «Арарат» Сергей Давыдов – что перед ним сидит хорошо известный и довольно авторитетный в некоторых кругах человек по имени Родик. Зато Родик знал, кто сейчас находится перед ним в крайне неудобном для беседы на равных положении. Для того и зазвали этого штымпа в гости, чтобы он оказался в подобном неудобном положении.

– Проверим-ка технику, вдруг не пашет, – сказал Родик. И нажал кнопку со стрелочкой вверх. Загудел электромотор, звякнула цепь, и пленника потащило выше. Сцепленные наручниками за спиной руки выворачивало из плечевых суставов.

– Работает, порядок, – удовлетворенно сказал Родик, нажимая красную кнопку.

Давыдов теперь уже касался бетонного пола лишь носками ботинок.

– Может, поорать хочешь? – лениво предложил Родик. – Спасите! Караул! Милиция! Это завсегда пожалуйста. Места тут обитаемые, менты табунами ходят, дружинников, как на сучке блох, а честные граждане им вовсю помогают. Да и стеночки у бокса хлипкие, любые крики пропускают и даже усиливают. И мы против не будем. Постоим, послушаем, как ты надрываешься.

– Что вам нужно? – выдавил Давыдов, чувствуя, как рубашка на спине стремительно намокает от пота. Больно пока было не очень, пока было просто некомфортно, но он представлял себе, что начнется, если крюк поднимется еще чуть-чуть.

– А ты думаешь, не объясним, голуба? Так и будем с тобой одними шутками перебрасываться?

– Командир, а дай-ка я ему монтировочкой по ребрам пройдусь. Сил нет просто стоять и смотреть на эту суку, – попросил один из работяг.

– Ну подожди ты, а! – повысил голос Родик. – Не, я тебя точно за садо-мазо уволю из рядов. Ты мне одного уже превратил в кусок мяса, спасибо большое… А может, этот кент сговорчивый, словесными запорами не страдает и Бонивура корчить не станет. Дай ему шанс.

– Я не понимаю, – проблеял Давыдов. У него уже начали затекать руки.

– Правду говорить, бля, сразу готов или после монтировки? Вишь, как боец поработать рвется. Ну?

– Какую правду?..

– Готов или нет, спрашиваю? – произнес Родик быстро и жестко.

– Г-готов…

– Смотри, козел, – сказал Родик тихо и страшно. – Если услышу что-нибудь типа «Вы не за того меня принимаете, мне ничего не известно», – я просто встану и уйду. На хрен мне тебя уговаривать, ты ж не девка… пока. А с тобой бойцы поговорят – они поговорить умеют и страсть как любят. Во-о… Только потом пол отмывать придется от дерьма, ну да ладно… А будешь вести себя хорошо, уйдешь отсюда живехоньким. Даже лучше – уедешь на своем драндулете…

В общем, как и ожидалось, сломать работника гостиницы «Арарат» оказалось делом несложным. Сергей Давыдов выложил все, что знал.

Знал он одновременно много – и ничего.

У Сергея Давыдова был оперативный псевдоним «Чеснок». Получил он его еще в те годы, когда работал электриком в «Прибалтийской». А годы те были, на его несчастье, советскими, когда за валютные операции сажали… случалось, что и навсегда. Посадить, между прочим, могли и за какие-нибудь десять баксов. Сейчас смешно вспоминать… но только не тем, кто когда-то был закрыт по этой статье.

Валюту в «Прибалтийской» прикупали многие, а приторговывали почти все. Допустим, дадут тебе на чай долларами, а не «деревянными», так надо ж потом куда-то сбывать зеленые, не выбрасывать же, не сдавать же добровольно государству. Разумеется, в гостинице существовала круговая порука, но нет-нет, да и попадется кто-нибудь, нет-нет, да кто-нибудь кого-нибудь сдаст.

Вот так однажды попался Давыдов.

У него имелся тайничок в гостинице, куда он складывал валютные поступления – крохотные по современным меркам, но вполне приличные по меркам советским. И чтобы не шляться каждый день с валютой в кармане, Сергей опустошал тайничок примерно раз в две недели, уносил накопления домой. Его и прихватили как раз после того, как он выгреб все из тайничка и почапал к выходу – аккуратненько так схватили под мышки два крепеньких хлопца из Комитета глубокого бурения. Ясный хрен, сдал Серегу кто-то из своих, но кто именно, он так и не докопался.

В общем, Сереге выбор оставался небольшой: или садиться, или давать подписку о сотрудничестве. Он, естественно, выбрал второе… И получил оперативную кликуху «Чеснок» вдобавок, как положено, к куратору. Ну и пришлось, конечно, поработать. Правда, вскоре грянули нешуточные перемены, и тут уж комитетчикам стало не до мелкой сошки вроде Давыдова.

После распадов и развалов Сергея долгое время никто не тревожил, и он решил, что все минуло, что о нем забыли. Черта с два. Однажды, как говорится, пришли. Это был не его прежний куратор, другой какой-то боец невидимого фронта, в руки которого перешла судьба Давыдова вместе со всем подробнейшим материалом на него. Конечно, валютные грешки уже напрочь никакой роли не играли, но, на беду Давыдова, за время первого этапа сотрудничества его успели впутать в куда более неприглядные и куда более серьезные дела.