Под созвездием северных ''Крестов'' - Страница 13

К оглавлению

13

– И тут нормалек, грибков вроде нема. Короче, Дюйм, чистый «вован» попался, вот чудо-то… Обувайся.

Старший с погонялом Дюйм неопределенно кивнул, а Карташа мигом опять напрягло – при слове «вован». Стало быть, и в самом деле им уже известно, кто он есть… Но будущие соседи по камерной коммуналке восприняли сие определение равнодушно, как само собой разумеющееся. Дюйм с кряхтеньем принял сидячее положение…

И тут обладатель полосатых носков спросил вкрадчиво, глядючи куда-то в пространство:

– Ну а теперь объясни нам, Лешенька, каким это ветром тебя, «бэсника» и цирика, занесло на хату к людям понятийным и авторитетным?..

Причем слово «Лешенька» было произнесено тоном настолько мерзопакостным и угрожающим, что Алексей непроизвольно сглотнул и, не надевая обувки, медленно с табурета встал. Блин, и имя, оказывается, знают.

Ну вот, началось…

Глава 5
Камера четыре-шесть* и ее обитатели

– Не гони, волну, Квадрат, – поморщился Дюйм. – Дай обвыкнуть человеку, а потом уже с претензиями лезь…

– Да не, пахан, в натуре! – подпустил истерики в голос обозванный Квадратом, накачивая сокамерников, и мягко, как кошка, соскользнул с нар. – Он же вэвэшник, бля, он наших пацанов трюмил на зоне, падла! Че ему тут обвыкать?! – Повернулся к Алексею и гаденько ощерился: – Че ты буркалами сверкаешь, че сверкаешь, сука?! Не думал, что когда-нибудь ответку держать придется за свой сволочизм? Так что не взыщи уж, спросим по полной…

Алексей молчал, лихорадочно продумывая тактику действий… Да каких, к чертям, действий – тактику боя продумывая. Драки не избежать, тут и думать нечего. Противники вроде не вооружены (хотя долго ли дать заточенной ложке скользнуть из рукава в ладонь), и если навалятся всем скопом – есть шанс.

Что погано – ничего полезного, что можно использовать в качестве оружия, в радиусе вытянутой руки не наблюдалось, даже белье на веревке было заботливо отодвинуто подальше от прохода, к крашенным бледно-зеленой краской стенам. Не будешь же унитаз выламывать с корнем и обороняться им…

Однако какая тварь его в камеру с братвой определила, вот вопрос…

Эдик опасен. В глаза не смотрит, но из поля зрения не выпускает. Положение ступней, то, как он держит плечи, голову, – каратэка, наверняка. Хорошая вещь – органолептика…

Чего греха таить, Карташу было страшно. Но к страху, нейтрализуя его, примешивалась изрядная доля злости, и от того в голове было ясно. Мать вашу, не для того я горбатился в ВВ, чтоб теперь какие-то «уголки» зело борзые меня гнобить начали…

Квадрат, многозначительно напевая под нос:


– А мальчонку того
У параши барачной
Поимели все хором -
И загнали в петлю… 

– отряхнул джинсы и вразвалочку подошел к Эдику, встал чуть впереди.

Ну, вырубить Квадрата проблемы не будет: по всему видно, что боец из него никакой… Вазомоторика у него не ахти, не шибко боевая, но в ручонке он вроде бы небрежно держит свинченную с приемника телескопическую антеннку. Вещица легкая, ломкая и в серьезном бою бесполезная, одноразовая, однако ежели человеку неподготовленному стегануть по глазам, по уху, по пальцам, по кадыку – хотя бы на секунду, короче, выбить из колеи, отвлечь внимание от основного противника… Значит, не бином Ньютона: один отвлекает, типа лезет первым в свару, строит из себя крутого, а второй, даром что очкарик, до поры до времени не отсвечивает, держится в тени, чтобы просчитать подготовку Карташа и нанести удар…

– Ну так че молчишь, милый? – ласково прищурился обладатель полосатых носков. – Язычок проглотил? Невежливо, у тебя же по-хорошему спрашивают: какого хера ты в нашу хату заполз…

Ладно, братаны, не я бузу затеял, но начну, пожалуй, первым, потому как красные начинают и выигрывают…

Ломиться обратно в дверь с воплем: «Хулиганы зрения лишают!!!», – Алексей, разумеется, не стал: западло. Вместо этого он без лишних слов пальцами босой ноги поддел давешнюю табуретку и швырнул ее прямиком в окуляры Эдику. Тренированный Эдик, конечно, метательный снаряд отбил, но отвлекся, потерял долю секунды, а Карташ за это время – камера-то крошечная – переместиться впритык к Квадрату, нырнул под свистнувшую возле самого уха антеннку, впечатал со всей дури тому кулак под дых, крутанулся на месте и резко ушел в сторону – на всякий случай, чтобы Эдик, на миг выпавший из поля зрения, не зацепил.

Зацепил-таки, урод, по бедру, несильно, но обидно – реакция у очкастого оказалась будьте-нате. Странно, что не достал… Квадрата, сгибающегося от боли в три погибели, можно было уже в расчет не принимать, все внимание следовало сосредоточить на Эдике. Алексей только начал ставить нижний блок, а Эдик, тварь, уже разворачивался в приседе, и его нога, распрямляясь туго скрученной пружиной, уже летела, целя передней третью ребра стопы аккурат Карташу в пах, и Карташ подкоркой понимал, что перегруппироваться, сменить стойку ну никак не успевает, что сейчас копыто очкастого размажет его чресла в омлет, и, на уровне подсознания смирившись с неизбежным, выбросил вперед кулак с чуть выставленной фалангой среднего пальца, метя суставом очкарику в переносицу…

Камерная драка, да, впрочем, как и любая уличная, – эпизод скоротечный и стремительный. Это только в кино герои красиво метелят друг друга в течение пятнадцати полноценных экранных минут, отрабатывая гонорары и ублажая зрителей. У настоящей же драки – не боя на ринге, а именно драки — законы другие. За максимально короткий срок необходимо причинить максимальный урон противнику, ибо противник с тобой церемониться уж точно не станет. Тут не до правил и не до христианского, блин, человеколюбия, тут главное выйти из потасовки как минимум живым, а как оптимум – без потерь для здоровья. А победителей не судят, не правда ли? Так что в ход идет все, что имеется в распоряжении: руки, ноги, корпус, ногти, зубы, лоб, ключи, зажигалка…

13